Цивилизация
Общеизвестен эпистолярный жанр, когда пребывающие в заключении люди пишут романтические письма сердобольным гражданкам на волю. Придумывают всякое. Про то, как они одиноки, не по делу осуждены, пушисты внутренне. Иногда переписка перерастает в нечто более осязаемое, о чем повествуют фильмы вроде «Калины красной» или «Письма убийцы» с Патриком Суэйзи. В новом триллере Билле Аугуста «Вернуть отправителю» («Return to Sender») все наоборот. Бывший адвокат Фрэнк с хорошей, но ни к чему, кажется, не обязывающей фамилией Ницше (Эйданн Куинн) занят сомнительным и доходным бизнесом. Вступает в задушевную переписку с зэками-смертниками и разводит их на откровения, каковые сливает потом в бульварные газеты за хорошие деньги. На переписке с молодой преступницей Шарлотой Кори (Конни Нильсен), приговоренной к смерти за похищение и убийство малолетней дочки видного спортсмена, Фрэнк планировал заработать полмиллиона, но вместо этого спас хорошего человека. К собственному духовному оздоровлению и огромному неудовольствию жителей штата, которые давно уже топтались у тюрьмы с плакатами, мечтая насладиться запахом горелого преступного мяса.
Если очень уж повезет в лотерею — самим за двести долларов дернуть рычаг, приводящий электрический стул в действие.
О том, как мутируют наши современники из сознательных индивидуумов в жаждущее крови стадо, едва наклевывается шанс кого-нибудь казнить, тоже фильмов снято немало. В отличие от паркеровской «Жизни Дэвида Гейла» или «Танцующей в темноте» «Вернуть отправителю» если и содержит какой-то провокационный контекст, то минимальный – такой себе типовой триллер с элементами семейного кино. Не в том смысле, что «без возрастных ограничений», а, собственно, на тему родственных ценностей как таковых. Именно семейные саги («Медовый месяц», «Благие намерения») принесли Билле Аугусту, первому, еще до «Догмы», датскому режиссеру, добившемуся мирового признания, две «Золотые пальмовые ветви» в Канне. Плюс «Оскара» — за «Пелле-завоевателя». После отменного триллера «Снежное чувство Смиллы» Аугуст плотно подружился с Голливудом и, как это нередко бывает в подобных случаях с порядочными людьми, несколько скапустился. Последовала педантичная, но тоскливая экранизация «Отверженных» Гюго, а за ней, что совсем уже характерно, телевизионный сериал «Молодые годы Индианы Джонса».
Криминальная сюжетная линия, придуманная сценаристами двух последних эпизодов «бондианы», с некоторыми оговорками напоминает давний, но не позабытый триллер «Окончательный анализ».
Как и психиатр в исполнении Гира, Фрэнк с целью узнать, кто убил девочку и убил ли вообще, вынужден разбираться в сложных отношениях двух сестер, больших специалисток по запрятыванию скелетов в фамильные шкафы. Другое дело, что вместо порочного психоаналитического гламура мы имеем удушливую атмосферу ожидания неуклонно приближающейся казни, когда в одиночную камеру заказывают праздничный ужин, ждут отмашки губернатора и бреют ноги смертнику.
Сумерки сгущаются, испитое (и битое сторонниками немедленного исполнения приговора) лицо спешно собирающего улики Фрэнка все бледнее, свидания через решетку с Шарлотой накалом и обреченностью сродни случке быка и коровы под дождем в открытом грузовике по пути на мясокомбинат.
Все черным-черно, как антрацит.
Играющие в мячик во дворе школы для незрячих слепые дети, вытянув руки, бредут на звон мобильника, пока с криком не натыкаются на труп слепой же самоубийцы, покачивающийся на ветке: абонент недоступен. «Пишете книгу? — спрашивает Фрэнк у патрульного копа, балующегося сочинительством на дежурствах. — У каждой книги должен быть хороший финал». — «Ну разумеется. Все гады сдохнут». Самое замечательное, что за все полтора часа беспросветной тоски у вас ни на секунду не пропадает уверенность, что герои встретятся где-нибудь без решеток, охраны и камер слежения, все кончится хорошо, а робкие лучи солнца пробьются сквозь тучи. Что недурно в жизни, но едва ли хорошо для триллера.
Поразмышлять о концепции смертной казни можно с 9 июня в кинотеатрах «Фитиль», «Художественный».
