Все тот же вкус

Ждавшие Путина 3.0 и повторявшие вопрос эпохи ранней управляемой демократии, в девичестве – вертикали власти: «Ху из мистер Пьютин?» — довольно быстро получили ответ. Волшебного превращения не получилось – вождь оказался до зубной боли предсказуем.

Первые путинские указы – это реинкарнация третьей Программы КПСС 1961 года выпуска. Там тоже были «конкретные цифры», «научно» обоснованные. Параметры, которые задают указы, напоминают планы по росту поголовья скота и увеличению надоев до последнего литра. Вопрос только, откуда они взялись и зачем тогда писалась «Стратегия 2020»?

Указы носят остросоциальный характер и испытывают сильную нефтегазовую зависимость – иначе их не исполнить.

Первые действия его ОМОНа и «печень» пресс-атташе – демонстрация готовности к репрессиям, вполне расчетливая и неимпровизационная. Хроника же официальных событий дает возможность проследить за четко расставленными приоритетами нового-старого президента.

7 мая. Патриарх Кирилл благословил Путина на служение. Клерикализация в действии – этот акт ставится в один ряд с президентской присягой.

9 мая. Отказ ехать на саммит «восьмерки». Не царское это дело. Он лично формирует правительство, а церемониальные действия может совершить премьер – о том, каким будет кабинет министров, ему сообщат позже.

10 мая – совещание в Нижнем Тагиле, на родном «Уралвагонзаводе» по вопросам оборонно-промышленного комплекса. Тут сразу два акцента: 1) крепим оборону и оборонку; 2) помогаем рабочим, а не всяким там болтунам. Это еще и диалог с социальной базой поддержки Путина. Отношения с ней – любовь за деньги.

Люди ждут от Путина финансовой поддержки, желательно в ручном режиме. Беда только в том, что кроме «Уралвагонзавода» и прочих предприятий ОПК в стране еще множество заводов и фабрик, которые невозможно накормить семью путинскими хлебами – на всех просто не хватит бюджетных средств.

Соответственно, после исчезновения путинского большинства, когда он проиграл оппозиции средний класс, его социальная база оказывается крайне неустойчивой и суженной до размеров возможной поддержки за счет средств государственного бюджета.

11 мая. Совещание о ходе подготовки Олимпийских игр в Сочи. Подрядчики подводят, темпы строительства снижаются – надо было треснуть кулаком по столу: срывают главное репутационное мероприятие третьего срока. Деньги наши, репутация – Путина. Далее в тот же день – встреча с президентом Абхазии Александром Анквабом: признаем тех, кого не признает мир; укрепляем свои позиции в провинции, соседствующей с Олимпиадой.

12 мая. Переговоры (!) с президентом Южной Осетии Леонидом Тибиловым. Это, во-первых, опять про деньги российских налогоплательщиков, уже провалившихся в какой-то югоосетинский Провал.

Как у Ильфа и Петрова: «Милиционеры заплатили, деликатно осведомившись, с какой целью взимаются пятаки.
– С целью капитального ремонта Провала, – дерзко ответил Остап, – чтоб не слишком проваливался».

Во-вторых, это демонстрация «внешнеполитического» приоритета: Тибилов дороже Обамы, и не только в финансовом смысле слова.

Все это ложится в логику грядущей дружеской встречи Путина с Лукашенко: государства-изгои – это наш путь, и мы с него не свернем. Странно, что нацлидер не рванул сразу к Уго Чавесу.

14 мая. Встреча с председателем Счетной палаты Сергеем Степашиным – следим за разбазариванием государственных денег. Далее: встреча с президентом РАН Юрием Осиповым – поддерживаем устаревшие и дискредитировавшие себя формы организации науки.

Нельзя не упомянуть на этом фоне телефонный разговор с президентом Ирана Ахмадинеджадом: «В ходе беседы были намечены перспективные планы дальнейших контактов глав государств». Значит, не только в Махатме Ганди видит достойного собеседника президент РФ.

Повестка Путина 3.0 заявлена. Не надо никаких длинных речей и пояснений. Путин – человек прямой, как взгляд чекиста, и не вводит в заблуждение относительно своих планов и мировоззрения. Многие даже считают, что это хорошо. В логике – лучше ужасный конец, чем ужас без конца: то есть медведевская неопределенность с периодическими либеральными обольщениями хуже, чем окончательная ясность с позицией верховного главнокомандующего.

Представления же о Путине как о коварном игроке с тремя лицами и двойным дном оказались сильно преувеличенными. В том смысле, что все конспирологические теории по поводу того, что вот, мол, он сейчас придет к власти и немедленно выпустит Михаила Ходорковского, и тогда Западу нечем будет крыть, провалились. Просто потому, что Путину ничего этого не надо, а Западу он с удовольствием демонстрирует «оскал» тяжелого переговорщика – ему так удобнее.

Словом, Путин 3.0 – это все тот же Путин, ничуть не изменившийся, но настоящий, такой, какой он есть. В своей политической эволюции он достиг той стадии, когда уже не дает себе труда камуфлировать по каким-либо соображениям – дипломатическим или политическим – собственные представления о действительности.

Очень удобно: достаточно следить за тем, по поводу чего он проводит совещания, кого посещает и с кем разговаривает – лицом к лицу или по телефону. И с кем чувствует себя наиболее комфортно, как среди старых партийных товарищей.