Цивилизация
Когда заработанных денег хватает на всю оставшуюся жизнь, а также детям и внукам, когда ты еще относительно молод и сравнительно здоров, самое время спокойно подумать и поговорить о душе и смысле жизни. Что и сделал в интервью FT российский миллиардер Владимир Потанин.
Впрочем, некоторые бедные и больные тоже часто задумываются о смысле жизни.
При всей кажущейся бессмысленности и очевидном отсутствии устраивающих всех людей ответов на этот проклятый вопрос дискуссия о смысле жизни очень важна. Потому что лишь рефлексия, попытки понять, кто мы и зачем мы здесь, отличают нас от других животных, а также от камней и растений.
Объясняя свое желание не передавать заработанный капитал детям, а со временем аккумулировать его в некоем специальном благотворительном фонде, г-н Потанин сказал: «Переданный по наследству миллион позволяет человеку получить хорошее образование, устроиться на работу спокойно, без спешки, и себя реализовать. Переданный миллиард его убивает, лишает смысла жизни». Скажите, только честно, кто из вас откажется от переданного по наследству миллиарда даже рублей, а не долларов? И почему о том, что «миллиард убивает», говорит человек, у которого он есть, а не тот, у которого нет и никогда не будет? К тому же есть искушение попробовать — получить внезапно миллиард и посмотреть, «убьет» или «не убьет».
Богатые и знаменитые привлекают внимание обывателей, в том числе не склонных к самокопанию и рефлексии, потому что эти люди кажутся со стороны состоявшимися, а их жизни ― осмысленными и успешными.
Есть две прямо противоположные точки зрения на богатство — что деньги дают невиданную степень свободы и что они порабощают. Но если посмотреть на то, как живут миллиардеры и нищие, выяснится, что степень свободы человека в минимальной степени зависит от размера капитала.
Когда мы в очередной раз слышим о богатых и знаменитых или их отпрысках, подсевших на наркотики, алкоголь и антидепрессанты, покончивших жизнь самоубийством, в глубине души у многих из нас возникает утешительная, хотя и подлая мыслишка: вот, дескать, люди с жиру бесятся ― чего им не хватает? Но разве среди бедняков или людей среднего достатка меньше тех, кто не в состоянии ужиться с собой и ищет спасения в суррогатах, убивающих сознание?
Большие деньги и слава, конечно, серьезные моральные ловушки для человека: дело даже не в том, насколько честно или до какой степени справедливо заработаны состояние или мегапопулярность, насколько это сочетается с реальными способностями человека. В конце концов, буквальной и всеобщей справедливости в мире нет, и не надо строить иллюзии на сей счет. Но вот вам простой вопрос: кому легче умирать — тому, у кого есть все материальные блага, или тому, кому нечего терять? Счастливому или несчастному? Здоровому или безнадежно больному? Я помню и до сих пор почти физически ощущаю моральную боль, которую испытывала моя мама, долго умирая от безнадежной болезни и категорически не желая уходить, даже несмотря на огромные страдания. Она твердо знала, что шансов на выздоровление нет, но в таких ситуациях твердое знание часто уступает место безотчетной надежде и физиологическому желанию продлить свое существование, пока ты еще в сознании.
Главное, в чем, на мой взгляд, не прав Владимир Потанин, — в своей попытке решить вопрос о смысле жизни за другого. Он имеет абсолютное право распоряжаться деньгами так, как считает нужным. Он воспитал очень достойных детей, и можно не сомневаться как в их обеспеченности, так и в их способности искать свою дорогу в жизни. Но,
мне кажется, нельзя сказать ни вообще о людях, ни о конкретных других людях, пусть это даже твои отпрыски, что «унаследованный миллиард лишает смысла жизни». Так можно сказать только о себе.
Вопрос о смысле жизни, сама способность задавать его потому и делает человека человеком, что никто не может ни спросить, ни ответить за него. Нам запросто могут не дать выбирать себе правителей, нас могут праведно или незаконно лишить свободы, нас могут пристроить на учебу или на работу. Но никто не в состоянии решить, придумать за нас, зачем мы вообще живем. Смысл жизни — единственная зона абсолютной свободы и абсолютной ответственности каждого отдельного человека, а не государства, общества, наших родителей или детей. Зона нашего абсолютного одиночества.
Глупо врать себе, отвечая на этот вопрос, нелепо уговаривать себя не хотеть того, чего ты хочешь, не бояться того, чего боишься, не любить тех, кого любишь. От себя могу лишь сказать, что будь у меня миллиард, а точнее, куда меньшая сумма, которая позволяла бы больше никогда не думать о зарабатывании денег, это не лишило бы смысла мою жизнь. Впрочем, и не придало бы ей особый смысл — разве что дало бы дополнительные возможности для его поиска. Я понимаю, что жизнь бессмысленна, но все еще пытаюсь себя убедить, что это не основание не искать в ней смысла. В конце концов, он может быть не глобальным, а локальным — в какой-то конкретный миг. «А жить нужно просто затем, чтобы жить», ― пелось по этому поводу в одной советской песне.
Кстати, как знать, может быть, фраза о смысле жизни, оброненная российским миллиардером Владимиром Потаниным в обычном газетном интервью, окажется потом одной из самых важных черт памяти о нем. Не менее важной, чем успешные дети, состоявшийся бизнес и именной благотворительный фонд. Ведь вся наша жизнь — это безуспешные, за редчайшим исключением, поиски ее смысла.
