Цивилизация
Как известно, чуть более недели назад, 13 июля 2009 года, премьер-министры четырех стран ЕС и Турции подписали в Анкаре межправительственное соглашение по проекту строительства газопровода Nabucco, призванного снизить зависимость ЕС от России. Этот проект, оцениваемый в $7,9 миллиарда, предполагает соединить прикаспийские страны с Евросоюзом, обеспечив транспортировку природного газа через Азербайджан, Грузию, Турцию, Болгарию, Венгрию, Румынию и Австрию.
Nabucco называют по-разному: и «южный коридор», и «новый шелковый путь», и Навуходоносор… Евросоюз для начала выделил на проект 200 миллионов евро, а Европейский инвестиционный банк готов профинансировать проект на 25% от сметы. Другие европейские банки также высказали намерение подключиться к его финансированию.
Конечно, Nabucco не способен полностью заменить поставки газа из России, откуда ЕС импортирует до четверти всего потребляемого газа. Его пропускная способность составляет лишь около 5% всего газового потребления европейскими странами.
Но никто и не ставит перед собой задачи исключить поставки из России, речь идет не более чем о подрыве монополии, о том, что в Европе российский газ должен быть помещен в конкурентную среду.
Не успела прозвучать новость о подписании соглашения о Nabucco, как после победы 5 июля на парламентских выборах в Болгарии партии ГЕРБ ее лидер и наиболее вероятный премьер Бойко Борисов заявил о необходимости приостановить переговоры по совместным с Россией энергопроектам, в том числе строительству болгарского участка South Stream. А если вспомнить, что еще и Австрия всегда была не слишком активна и Nabucco куда милее ее сердцу...
Торговля энергоносителями, как и всякая иная торговля, требует обходительности с покупателем. Конечно, хочется продать ему свой товар подороже, но нужно ведь еще, чтобы он вернулся и купил снова. Задарма продавать – глупо, задирать цену – опасно: так можно выиграть один раз. И лишиться покупателя надолго, если не навсегда. И потом уже никакие имиджевые кампании не помогут его вернуть, а только надежность поставок, льготы и т. п. Т. е. возвращение покупателя придется заслуживать, а это, как правило, обходится продавцу намного дороже.
Было время, газовый продавец заламывал цену да угрожал вообще не поставлять свой газ всяким там неплатежеспособным. Или поставлять, но только в обмен на некую, пусть и эфемерную, политическую лояльность. В конце концов, у нас рынок или нет?! Какую хочу цену, такую и назначу! Но времена изменились, а продавцов на рынке стало больше, чем покупателей. И
покупатели решили не повторять прошлых ошибок, когда была сделана ставка на пусть и надежного, но все-таки монополиста. А в результате кусок Европы грелся у костров:
поставки газа из России через Украину были полностью приостановлены в Болгарию, Турцию, Грецию, Хорватию и Македонию. На 90% они сократились в Австрию, на 85% – в Венгрию, на 75% — в Румынию. И это — зимой!
Россия и Украина оказались не просто в одной лодке, они оказались примерно в том же положении, что ОПЕК и ближневосточные страны в 1970-е годы. Тогда арабское эмбарго стимулировало США и Европу к поиску других поставщиков, подтолкнув их от Ближнего Востока и нефти – к СССР и газу. Теперь Европа пустилась во все тяжкие: намерена развивать альтернативные источники энергии, совершенствовать энергосберегающие технологии, увеличивать трубопроводные мощности и к России (модернизация украинской трубы), и в обход нее, присматривается к Транссахарскому трубопроводу…
Одних экспертов веселит, что можно гнать газ через пол-Африки – да им нигерийские партизаны покажут! Или с легким презрением говорят: «Это что же, нашему 200-миллиардному газу появляется 30 миллиардов конкуренции – это, право, смешно, просто слон и моська!» Другие напоминают персонаж Евгения Леонова из «Джентльменов удачи»: помилуйте, это же не проект, а просто какой-то «Навуходоносор, редиска! Канай отсюда!».
Неэксперты с изумлением спрашивают: «Как же так, Европа еще два года назад потешалась над Nabucco, а теперь тратится на него?» Как будто за эти два года ничего не произошло. И
если конфликт России с Белоруссией еще был предупредительным выстрелом в воздух, то две газовые войны с Украиной – это дуплетом в одну и ту же европейскую голову… Такой аргумент хоть до какой головы дойдет. После этого понятна реакция: «Чума на оба ваших дома!»
Наши люди, привычные к картам боевых действий, все еще мыслят в военных терминах: 1-й белорусский – 2004 года, 1-й украинский – 2006-го, 2-й украинский – 2009-го… Рисуют стрелочки на картах и чувствуют себя стратегами… Им торговать – ниже собственного достоинства. И пока одни страны играют в солдатиков, другие – наживают капитал.
Эластичность спроса по цене показывает, сколько времени потребуется рынку, чтобы приспособиться, отреагировать на изменившиеся цены – больше потреблять, если цены упали, меньше, если выросли. В ходе российских газовых эмбарго последних лет возникла новая разновидность «эластичности» – спроса «по эмбарго»: когда такой нужный в обиходе товар, как тепло, нельзя купить ни за какие деньги. Только потому, что где-то соседи подрались и перекрыли заглушку для газа…
Покупатели пережили непростые времена и теперь стараются столкнуть лбами продавцов, организуя конкуренцию между ними. И у продавцов лбы трещат. Правда, те, что поумнее, стараются использовать новую ситуацию к своей выгоде, оттирая локтями других продавцов-конкурентов, предлагая скидки с цены и т. п. У остальных от внезапного удара по лбу, кажется, совсем отбило мозги.
Откуда газ? Туркмения, Азербайджан, Иран, Ирак, Нигерия с Анголой… В каждом случае есть немало проблем, но нельзя сказать, что они неразрешимы и не могут быть найдены взаимоприемлемые решения… И Иран простят, и на туркменскую политическую специфику будут смотреть сквозь пальцы. Хочется ведь не только человеческого тепла, но еще и теплых батарей зимой.
Дело не только в желании заработать на этом проекте. Тут пахнет пересмотром межгосударственных отношений, когда все участвующие стороны смогут использовать в своих интересах Объединенную Европу и США. Когда маячат большие деньги и весомые политические дивиденды, очень многие недавние непримиримые оппоненты вдруг начинают вести себя как шелковые…
Торговля, взаимный шантаж – все это еще впереди. Россия, лишив Европу уверенности в своем завтрашнем газовом дне, спровоцировала совершенно неожиданные еще совсем недавно конфигурации возможных партнеров по газовому бизнесу.
Еще пару лет назад мало кто верил в возможность близкого урегулирования ситуации в Ираке, а сегодня она выглядит вполне реальной, несмотря на вспыхивающие время от времени эксцессы. С думами о Nabucco действуют и Азербайджан с Ираном. В частности, в марте в поисках морских запасов газа Total вернулась на Апшерон, став оператором проекта и получив 60-процентную долю в соглашении о разделе продукции с азербайджанской ГНКАР, а Иран пеняет французам в затягивании с подписанием соглашения по Южному Парсу и грозит передать французскую долю китайцам…
Кстати, исторически не Nabucco был придуман в пику России, а скорее «Южный поток» – в противовес Nabucco: подготовка европейского проекта началась в 2004 году, т. е. на три года раньше «Южного потока». В 2003 году начался бурный рост нефтяных цен и случилось «дело ЮКОСа», а в 2004 году произошел газовый конфликт с Белоруссией. В результате появились сомнения в надежности поставок из России, коммерческое значение поставок начало быстро расти в цене, а государственный передел рынка в России и неуважение прав частной собственности только подогрели страхи европейцев, что и в международных делах Россия при случае поведет себя аналогичным образом.
Заявления многих эмиссаров «Газпрома», находившихся в эйфории от роста цен и делавших громкие победоносные заявления, только играли на руку его оппонентам и запугивали европейского обывателя. Как говорится, избави меня, бог, от таких друзей, а с врагами и я сам как-нибудь…
Их желание укрепить газовую монополию России и «Газпрома» внешне выглядело очень патриотично, но не реализуемо. Со всеми этими разговорами про то, что никуда от нас и от газа не денутся, а мы, если, конечно, проявим твердость, получим гарантированные рынки сбыта, выгодные транспортные тарифы, выход на конечного потребителя, сами будем определять т. н. «рыночные цены» — какие назовем рыночными, те рыночными и будут.
Торговлю товаром, хоть это и газ, они перепутали со штабными учениями: стрелочка с севера – «Северный поток», стрелочка с юга – «Южный поток», обходим Европу на флангах, окружаем, берем в «котел», победа!
Россия своим «Южным потоком» собирается решать проблему поставок газа в Европу по принципу Тришкина кафтана – переброской газового потока из одной трубы в другую, а инвесторы Nabucco ориентированы на поиск новых источников. Дело это хоть и непростое, но для Европы сулит реальный прибыток, а потому и дополнительную страховку на случай роста спроса. А это еще один аргумент в пользу Nabucco.
Тем временем на желании «Газпрома» прорваться в Европу зарабатывают все кому ни лень – его партнеры и его соперники, страны-транзитеры и страны-экспортеры. Например, от приостановки поставок российского газа в 2009 году выиграли Алжир, Турция и Норвегия… Даже Белоруссия.
Пока не преодолены разногласия между основными участниками проекта «Южный поток» – «Газпромом» и ЭНИ (ранее партнеры осуществили проект «Голубой поток»), «дочки» ЭНИ получили контракты на проектирование и укладку первой нитки «Северного потока». И «Газпром» продолжает платить, чтобы партнер не сорвался. В апреле российский концерн выкупил у ЭНИ 20% «Газпромнефти» за $4,1 млрд, т. е. примерно вдвое дороже текущей рыночной цены, а в мае пообещал выкупить 51% «Север-Энергия» за $5,1 млрд – в полтора раза дороже, чем это обошлось итальянцам. В условиях кризиса, когда падают цены на активы, все эти сделки выглядят дороговато.
Ура-патриотизм дорого обходится стране и главной газовой компании.
Специалистов, которые критически относились к метаниям национальной энергетической политики, а на самом деле пытались повысить ее эффективность, отнесли чуть ли не к врагам по принципу «кто не с нами, тот против нас». И невозможно было убедить, что присказка Бориса Заходера «тот, кто громче скажет «гав», тот всегда и будет прав» на мировых рынках не работает. По крайней мере, работает недолго, а потом всегда наступает расплата.
