Цивилизация
Скорее всего, днем 3 апреля в России произошел именно теракт. К списку российских городов, где происходили подобные события — взрывы в метро и других крупных транспортных узлах, добавилась Северная столица. На данный момент — не менее девяти погибших и десятки раненых — итог первого в истории теракта в петербургском метро, который случился днем на перегоне «Сенная площадь» — «Технологический институт».
Последний подобный теракт произошел в России в декабре 2013 года — совсем в другую, «докрымскую», политическую эпоху. Тогда, 29 декабря 2013 года, на железнодорожном вокзале Волгограда смертник подорвал себя у рамок металлоискателей. Еще один взрыв произошел в городе на следующий день в утренний час пик в переполненном троллейбусе. Погибли 18 человек, десятки пострадали.
В метро взрывов не было с момента московских терактов 2010 года, когда 29 марта две террористки-смертницы подорвали себя на станциях «Лубянка» и «Парк культуры». Тогда 41 человек погиб, 88 были ранены.
Взрыв в метро на родине президента в день и почти в тот же час, когда глава государства выступал на форуме, добавляет трагедии страшного символизма. Обезвреженное взрывное устройство на «Площади Восстания» и серия слухов о других взрывах (в частности, о взрыве автобуса возле ЛЭТИ, что оказалось неправдой) свидетельствуют о том, что мы имеем дело с полноценной террористической атакой.
Частью такой атаки всегда является паника и серия слухов — соцсети распространяют панику со скоростью взрывной волны.
С 2014 года Россия активно боролась с терроризмом, по официальной версии, преимущественно за пределами страны. Прежде всего, с запрещенным у нас «Исламским государством (организация запрещена в России)» — в Сирии. При этом нельзя сказать, что России, несмотря на это, полностью удалось избежать терактов. Достаточно вспомнить гибель российского авиалайнера А321, летевшего из египетского Шарм-эль-Шейха в Санкт-Петербург, над Синаем 31 октября 2015 года. Тогда погибли 224 человека, а российские власти официально квалифицировали катастрофу именно как теракт, запретив полеты в Египет.
Тем не менее в сводках резонансных терактов в последние годы фигурировали Париж, Брюссель, Берлин, Ницца, совсем недавно Лондон — но не Москва или Питер. Теперь мы видим: терроризм никуда не делся, его не удается «локализовать» в пределах Аравийской пустыни. И что это отнюдь не только расплата Европы за миграционный кризис, как любили объяснять теракты в европейских столицах некоторые российские политики. Миграционного кризиса в России вроде как нет, а взрыв в питерском метро — есть.
В последнее время — и в оппозиции, и во власти — стали все чаще говорить о том, что люди устали от активной внешней политики России. Что пришла пора демобилизации с фронтов. Что пора наконец вернуться к решению домашних проблем, которые никуда не исчезли.
Новой повестки от властей тем более ждали на фоне неожиданно массовых, по нынешним меркам, протестных акций — и выступлений в Петербурге против имущественных претензий РПЦ, и общероссийских митингов 26 марта против коррупции, и стачки дальнобойщиков... Даже перенос ежегодной «прямой линии» президента связывали с тем, что власти, возможно, решили сформулировать содержание некоего нового общественного договора.
Но, похоже, новая повестка приходит сама, откуда не ждали, — вместе с терактом в Петербургском метрополитене. И эта повестка опять мобилизационная.
Причем враг теперь кажется еще более конкретным: это не абстрактные «козни Запада», а конкретные убийцы мирных российских граждан в центре туристической столицы Европы.
«Мы боремся с терроризмом в Сирии — нас за это взрывают в Питере», — легко могут сказать завтра власти. И объяснить, почему у нас такой военный бюджет на фоне падения доходов населения. Почему все мы должны еще немного потерпеть. А то, если верить свежему опросу Левада-центра, сегодня лишь 11% россиян считают, что надо идти на жертвы ради интересов государства.
Власти могут воспользоваться сменой этой повестки и еще на какое-то время сплотить нацию перед общей угрозой терроризма, вместо того чтобы решать наболевшие внутренние проблемы страны.
И уж как минимум дебаты о коррупции наверняка сменятся разговорами о безопасности. Понятно, что, когда взрывают людей, уже не до разбора собственности чиновников.
Сейчас внешние вызовы (пока неизвестно, кто стоит за питерским терактом) продиктовали однозначную внутреннюю повестку. Версии могут быть разные: и «ответка» от исламских террористов, и происки Украины (на недавней коллегии ФСБ такую возможность обсуждали), и внутренние экстремисты (недавно случилось странное нападение на воинскую часть Росгвардии в Чечне).
Проблема в том, что избыточная пропаганда последних лет резко снизила уровень доверия к официальной информации.
То есть «гайки закрутить» повод вроде бы есть. А веры в то, что это действительно необходимо и что виноваты в теракте именно те, на кого укажут в телевизоре, — все меньше.
Но что бы ни стало причиной трагедии в Петербурге, очевидно: Россия не является островком безопасности в мире, ставшим предельно проницаемым для террористов. Тем более что любое подобное преступление, даже если его совершает маньяк-одиночка, благодаря эффекту соцсетей моментально приобретает большой резонанс.
В любом случае, похоже, в нашей стране наступает очередное новое время. Даже если его черты сильно похожи на те, что были 5–10 лет назад. Но никакая конспирология не отменяет самого главного: погибли ни в чем не повинные люди. Поэтому первое, что должны сделать все мы, независимо от политических взглядов, — выразить соболезнования родным и близким жертв петербургской трагедии.
