Газета.Ru в Telegram
Новые комментарии +

Безумные сны

Мне приснился странный сон: меня в нем очень беспокоило, что резиночка на конце тросточки истерлась, поэтому, когда я иду, всем слышен стук тросточки о землю.

Это сказал мне мой приятель, который, к сожалению, инвалид и вынужден ходить с палкой. Его однажды даже пытались не пустить в самолет, потому что выяснилось, что с тросточки можно снять набалдашник внизу и тогда из нее будет торчать острый штырь. Штырь предназначен для гололеда. Служители аэропорта заподозрили, что для попытки угнать самолет. Но все разрешилось благополучно. Дяденьку моего пропустили, тросточку не отобрали.

Он приехал в Москву, встретился со мной, сделал презент. Пармезан.

— Ой, — вдруг вспомнил. — У Вас же непереносимость лактозы!

Вот так и сидим друг напротив друга, два калеки. Он с палочкой, я с непереносимостью роскошной жизни.

Ну, ничего. Сварил ему сосиски, поужинали. Даром, что сосиски «Молочные», все равно в них никакого молока нет. Ешь — не хочу. Вот мне и не хочется.

А потом мне позвонила моя подруга. Марианна. Она безумна.

— Мне приснился странный сон, — говорит она взволнованно. (Даже по телефону слышно, как она затягивается сигаретой). И начинает.

— Помните? Я рассказывала вам, как приснился мне сон, 11 августа в Крыму. Мне снился очень ясный, голубой день, и я видела город из машины, с загородного шоссе, как бы подъезжая к нему. Я видела высокую белую башню в синем небе и летящий высоко серебряный самолет. И этот самолет, подлетев к башне, сделал мертвую петлю, прошив насквозь стены башни. Повалил черный дым, а верхушка башни начала медленно проседать и рушиться. Меня удивило тогда, что сон был подчеркнуто беззвучным. Я все это видела, но с выключенным звуком — без гула, рокота, взрыва…

Ровно через месяц, вернувшись домой из Крыма и включив телевизор, я застыла, снова увидев свой сон. Было 11 сентября 2001 года.

Кстати, сегодня мне снился вертолет над морем. А второй сон был очень радостным, дурацким, но я точно знала, что он счастливый, и ждала после него чего-то хорошего, и действительно, с него начался период удачи. Мне приснилось, что я нашла в лесу запутавшуюся в кустах дивной красоты, огромную радужно-лазоревую птицу, очень большую, почти как я сама. Я ее выпутала из кустов, а она была настороженна и иногда клевалась. Это было смешно — она была совершенно беспомощна, но старалась выглядеть грозной. И я вот запомнила даже не сон-картинку, а возникшие во сне мои чувства — это было что-то трогательное по отношению к птице, насмешливое и очень бережное. И радость была такая, когда даже не можешь выдохнуть, чтобы не спугнуть. Я взяла ее в руки в конце концов и сказала сама себе: «Чем же я тебя буду кормить.. Что ты любишь?» И вдруг ясным девичьим или детским голосом она ответила «Гри-бы».

Но Марианна безумна даже во снах. Я вас предупреждал.

Однако больше всего мне нравится сон бедного Павла Первого. Ему снилось за день до своей насильственной смерти, что будто бы на него натягивают тес¬ Not signный парчовый кафтан, причем с такой силой, что от боли он готов был закричать. И, наверное, проснулся в слезах.

А не надо было новогодние праздники сокращать! «Принимая во внимание множество дел по Присутственным местам в нерешении остающихся и от времени до времени накопляемых, — издал он указ в 1796, — повелеваем, чтобы отныне в положенные по Регламенту с 25 Декабря по 7 Генваря неприсутственные дни, иметь от заседания свободу только три первые дня праздника 25, 26, 27 Декабря; в прочие же между сим временем обыкновенные дни, кроме Воскресных и табельных, быть Присутствию во всех приказах».

Вот и поплатился. Видел во сне репетицию собственной смерти.

… А Марии Каллас снился утраченный ею голос.

- Ты не верил, что я могу умереть от любви, — писала она Онассису. — Знай же: я умерла. Мир оглох. Я больше не могу петь. Нет, ты будешь это читать. Я тебя заставлю. Ты повсюду будешь слышать мой пропавший голос — он будет преследовать тебя даже во сне, он окружит тебя, лишит рассудка, и ты сдашься, потому что он умеет брать любые крепости. Он за меня отомстит.

Но голос не отомстил. Да и что может сделать голос против мужчины? Мужчинам не нужны таланты любовниц. Им нужна нежная кошечка.

Поэтому Онассис смеялся (ну, если верить письмам разъяренной женщины, а стоит ли женщинам вообще верить?) над тем, что его подруга переслушивала собственные записи, и был уверен, что быть с ним – это высшие блаженство, рай на земле. (Все мужчины так думают. Но разве можно их в этом упрекнуть?)

— Помнишь рассвет на яхте — сиреневое утро, когда ты поил меня из ладоней горьким греческим вином? – продолжала извергать проклятия Каллас в адрес прежнего возлюбленного, когда узнала, что тот женился на вдове Кеннеди. — Ты сказал тогда, что не знаешь мгновенья лучше. Боже, как ты убог. Я знала любовь больше той, что ты мне открыл. На свете был мой голос — голос, который все называли божественным и который ты слушал, пожевывая от скуки жвачку...

Пишущий упрекающие письма своей прежней любви всегда проигрывает. Запомните! (Через точки. Как паузы). Никогда. Ни в пьяном угаре. Ни в момент слабости. Ни в болезни. Ни в нужде. Ни перед смертью. Никогда. Не. Пишите. Письма.

Тем, кто вас бросил. Мой вам совет. А то потом умрете, ваши письма опубликуют, сны расскажут – и вы будете стоять голым и брошенным даже после смерти.
Вот Каллас писала письма и проиграла.

— Я все время думаю: почему мне все давалось с таким трудом? Моя красота. Мой голос. Мое короткое счастье... Если б ты знал, как трудно мне было вернуться петь после тебя...

Добрые критики пытаются меня поддержать, злые кричат, что я потеряла голос в твоей постели. Плевать. Плевать, Ари, я была так счастлива с тобой... Ари, Каллас может мерить себя только меркой Каллас. И я прекрасно понимаю, что по этой мерке сегодняшняя я — никто...

О, какое ужасное это «плевать, Ари, я была так счастлива с тобой». Нет сил читать, закроем вкладку.

И вернемся к моему приятелю. Тому — с тросточкой.

Сидим мы с ним, о чем-то беседуем, и вдруг он говорит:

— Помните, у Булгакова? В «Мастер и Маргарите»? Патриаршие пруды. Трость с головой пуделя. Профессор.

— Помню, — отвечаю, почему-то похолодев.

— Так это я. Но я давно не преподаю, — успокаивает он меня, — уже не профессор. И голова пуделя на трости стерлась. Но глаза такого же разного цвета.

Я присмотрелся — и впрямь.

Один черный, другой почему-то зеленый.

— Что бы вы хотели, Дмитрий? Загадывайте желание. Но помните. Только одно.

— Я бы хотел быть счастливым, — говорю я.

— А я думал, вы скажете про платок, — усмехнулся Воланд. — Но вы невеликодушны.

… В общем, все сбудется, все вернется.

Голос, здоровая нога, неутраченная любовь.

Но только во сне.

Новости и материалы
Тарасова назвала безобразными заявления главы МОК по поводу России
В МИД РФ предостерегли Армению от введения безвизового режима с ЕС
Минэнерго Украины призвало скрывать последствия ударов России
В Петербурге арестовали «шутившего» о теракте в «Крокусе» гражданина Таджикистана
В бундестаге объяснили, почему немецкое оружие не принесет Украине победу
Бывший белгородский вице-губернатор получил взятку дорогими машинами
Ученые остановили старение клеток человека с помощью белков «бессмертных» тихоходок
В продажу поступил мощный планшет «3-в-1» на Windows 11
Дрон врезался в многоэтажный дом в Белгороде
В Раде сообщили о назначении экс-секретаря СНБО Данилова послом в Молдавии
В Москве полиция ищет еще одного подозреваемого в теракте в «Крокусе»
В Белгородской области сбили БПЛА
Финансист объяснил колебания курса рубля 29 марта
Сенатор: Армения наступает на те же «грабли», что и Украина
На Кубани супруги перевели аферистам 120 млн рублей
Президент Болгарии призвал не допустить расширения украинского конфликта
Захарова высказалась об участии России в конференции по Украине
Следственные действия в квартире, где проживали террористы из «Крокуса», завершены
Все новости