Цивилизация
В разгаре подготовка к финальному матчу чемпионата мира по футболу, который мало того, что состоится в Москве, так еще и с участием российской команды. Дело происходит в неотдаленном будущем, однако точное время действия определить трудно. С одной стороны, фигурируют вполне нынешнего вида мобильные телефоны и употребляемый героями на правах продакт-плейсмента алкоголь от известного производителя, хорошо знакомый не культивирующим трезвость сегодняшним россиянам. С другой — воды с 2008-го года, наверное, утекло прилично, поскольку за это время уровень отечественного футбола достиг невероятных высот. Персонажи, безусловно, рады выходу нашей сборной в финал (национальная принадлежность второй команды концептуально завуалирована, да и собственно футбол присутствует в кадре в общей сложности минуты полторы в виде ТВ-трансляции), однако успели ментально свыкнуться с этим фактом. Судя по их поведению, событие представляется, безусловно, приятным, но в то же время ординарным, вызывающим сомнения в благополучии исхода не больше, чем российские президентские выборы средней руки.
Чувство стабильности позволяет героям не сосать валидол, но заниматься будничными делами.
Главный администратор команды Звонов (Юрий Степанов), удачные инициалы которого позволяют окружающим любовно величать его «Мэ Дэ Звонов», воюет с молоденькой уборщицей Машей. Та нагло заперлась в его кабинете «с тремя комплектами формы» на том основании, что обманщик Звонов не выделил ей обещанных билетов на финальный матч. В ходе проведенной ОМОНом операции по извлечению уборщицы из офиса она едва не убивает выброшенным из окна сейфом младшего администратора Касаткина. А чулан бывшего завхоза, куда Звонов хочет сунуть девушку под арест, оказывается под завязку забит пачками денег. Купюры смутно похожи на нынешние пятитысячные, и, судя по фразе «ну какой теперь с них толк», прежде чем принять у себя финал чемпионата, Россия переживет-таки деноминацию.
Зачем-то засадив, однако, Касаткина (будто накануне матча у администратора нет дел поважнее) пересчитывать бессмысленную макулатуру и дав ему в помощники уборщицу и пару болтающихся по базе воспитанников интерната для умственно отсталых, Звонов отправится реализовывать авантюрный план. Узнает у сторожа Карлыча (герой Алексея Булдакова, доведя себя до типового алкогольного состояния генерала Иволгина из «Особенностей национальной охоты», способен предсказывать результаты матчей), кто и с каким счетом победит, одолжит денег у влиятельного кавказца Азиза (Даниил Страхов), заложит чужой дорогущий спортивный кабриолет и вбухнет всю сумму в тотализатор.
Кто победит, самому неопытному зрителю понятно с первой минуты без всяких Карлычей, и это единственная железная, если не сказать чугунная, логика, которая работает в не грешащей сюжетной внятностью «Игре». Что в итоге станется с непонятно куда канувшим кабриолетом и какова драматургическая миссия тонны купюр, кроме той, что, мусоля их, юный администратор и уборщица (а на самом деле студентка-филолог, выбравшая спортбазу как благодатную среду для подготовки диссертации «Сравнительный анализ жаргонизмов и привнесенных сленговых величин»), полюбят друг друга, совершенно непонятно.
Возможно, авторская стратегия состоит в том, что царящие в кадре оптимизм и доброта столь победительны и самодостаточны, что зрителю будет не до огрехов в сценарии, и тогда в этом обнаруживается причудливый, но идеологически четкий концепт. Начинавший с сумрачных «Караула» (1989) и «Чекиста» (1992), талантливый режиссер Рогожкин снял самую жизнерадостную не только по своим личным, но и по меркам нового отечественного кино (в целом негрустного) картину. Здесь, как, наверное, в раю, совсем нет отрицательных героев. Даже демонический Азиз вносит свою копеечку в общую копилку позитива, измываясь над погрязшим в стяжательстве, но тоже по-своему трогательным Звоновым. Инспектор ДПС слагает стихи на обочине и обнимается с проезжими автолюбителями, а отдельные инородные фразы типа
«только за счет таких идиотов Россия и сможет побеждать. В футболе, конечно»
тонут в радостном реве заполнившей стадион массовки.
Зашкаливающую благожелательность проекта отчасти объясняет тот факт, что «Игра» сделана по заказу Первого канала (второй заказчик — Российский футбольный союз), главного идеологического органа, отвечающего за накачку общественности оптимизмом. Столь бескрайнее море неистовой, но при этом не вполне натуральной радости можно, пожалуй, встретить только в «Кубанских казаках» (1949). Тогдашняя ненаучная фантастика, снятая не без государственного присмотра, приглашала зрителя поверить не в спортивное, а в пищевое, однако в той же степени не смахивающее на правду благоденствие.
Впрочем, если всенародное русское счастье и впрямь, как можно понять из «Игры» и новостей, настолько близко, что практически неминуемо, то незачем, что называется, так об этом орать.
