Цивилизация
Суд истории — это вам не Гаагский трибунал, тут еще и думать нужно, а не просто сверяться с протоколами допросов. Но думать одновременно обо всем, что случилось в России за тысячу с гаком лет (именно таков диапазон событий и личностей, охватываемых нынешней экспозицией), довольно непросто. Сама муза истории Клио могла бы впасть на время в интеллектуальный ступор. Хотя не стоит, пожалуй, относиться к заголовку насчет суда истории с чрезмерной серьезностью. На практике вас хотят развлечь набором занятных экспонатов, имеющих отношение к отечественному прошлому.
В качестве основных действующих лиц заявлены цари, князья, митрополиты, комиссары в пыльных шлемах, вожди советского государства, балерины и космонавты — словом, все те, кого принято включать в пантеон славы или, напротив, клеймить позором — в зависимости от обстоятельств.
Остроумно получилось бы, если устроители вдруг разделили бы всех вовлеченных персонажей на потерпевших и обвиняемых, коли уж речь о суде. Кстати, отблески такой гипотетической концепции иногда здесь проскальзывают. Скажем, сценический образ Иоанна Васильевича Грозного соотнесен таки с персоной «умученного им» митрополита Филиппа (см. хотя бы кинофильм Павла Лунгина «Царь»). Однако нет, это лишь незначительный эпизод. Никакими реальными коллизиями — мутными, муторными, двусмысленными и противоречивыми — никто вас здесь мучить не станет. На марше культурный туризм, отвязный и необязательный.
Совместный выставочный проект Исторического и Русского музеев до того наполнен драматическими эффектами и романтическими установками, что так и тянет прокомментировать здешние экспонаты в манере Эдварда Радзинского: «Конечно же, он обречен, этот шлиссельбургский узник, этот свергнутый в младенчестве император Иоанн Антонович, и сам это знает. Высочайший визит в темницу нового царя Петра III мог означать для заключенного лишь очередное унижение по дороге к неминуемой смерти, однако вот она, насмешка судьбы: вознесенный на трон самодержец погибнет раньше своего низложенного предшественника». Или так еще: «С каким увлечением, с какой одержимостью проходили эти заседания Совета народных комиссаров! Они не просто принимали декреты — нет, они творили новую вселенную, не понимая еще, что далеко не каждому из них найдется место в этом страшном царстве всеобщей справедливости...» Ну и далее почти везде в подобном духе.
Поначалу даже сам себе удивляешься: откуда в голове берутся пародийные настроения?
Ответ приходит быстро: всё из-за жанрового пафоса исторической картины, который на выставке разлит повсеместно. Дело в том, что в академической живописи на темы героизма, мученичества, предательства и величия использовались определенные рецепты, довольно однообразные. Когда вокруг тебя набирается критическая масса таких произведений, прием, как говорится, обнажается и возникает повод для бессознательного веселья. И даже советский официоз попадает в эту копилку.
Честное слово, нельзя без улыбки, пусть даже слегка кощунственной, взглянуть на полотно Григория Шегаля «Юный Киров над телом рабочего Кононова после расстрела томской демонстрации в 1905 году».
Прямо-таки чистая античность в представлениях классицизма с поправкой на ветер соцреализма.
Оно конечно, роль личности в истории отнюдь не последняя. Только ведь и роль объективных обстоятельств имеет свое значение. Будь ты семи пядей во лбу и косой сажени в плечах, но, коли почва уходит из-под ног, с этим особо не поборешься. На что уж был умник и красавец Хрущев, а вот ведь и его подкузьмили и объегорили соратники по партии. Остался от тех времен душещипательный портрет кисти Налбандяна, где первый секретарь ЦК КПСС мечтательно взирает на макет космического корабля. Конечно же, полетим и дальше в беспредельное пространство, но уже без вас, Никита Сергеевич... Грустно все это, если всерьез задуматься о том, каким образом, чьими усилиями и какой ценой модернизировалась Россия из столетия в столетие.
Но выставка, как уже было сказано, не совсем об этом. И даже вообще не об этом.
Будто чертики из табакерки, здесь выскакивают то и дело всевозможные персоналии — плохие и хорошие, добрые и злые, позитивные и негативные. Главное — узнаваемые. Например, картина Николая Ге «Петр допрашивает царевича Алексея в Петергофе» всем известна и вопросов по сюжету не вызывает. В иных случаях приходится напрячь память или тупо прочитать экспликацию, как в сюжете под названием «Великая княгиня Софья Витовтовна на свадьбе великого князя Василия Темного в 1433 году срывает с князя Василия Косого пояс, принадлежавший некогда Дмитрию Донскому». Между прочим, сия выходка Софьи Витовтовны привела к очередному циклу междоусобных войн на Руси... Ну да ладно, что мы все о печальном. Вообще-то, выставка получилась бодрой и зрелищной. Кроме чудесных исторических холстов в нее включены мемориальные 3D-объекты вроде драпового пальтеца, надетого на В. И. Ленине в момент покушения Фанни Каплан на заводе Михельсона (три пулевых отверстия прилагаются), власяница все того же Иоанна Грозного (предание гласит, что царь заказал сие одеяние для своего монастырского послушания, коего никогда не случилось), маршальская экипировка товарища Сталина и довольно куцая гимнастерка писателя Николая Островского.
Если приглядеться, можно отыскать еще пуанты Галины Улановой и атрибуты нескольких космонавтов. Но это уже так, на десерт и факультативно.
Основной вывод из проекта таков: герой сказал — герой сделал. Или же стал предателем и все загубил, что смог загубить. Или еще оказался святым, с которого и земной спрос невелик. Или сделался революционным вождем, с которого попробуй еще спроси. Или превратился в бессмертно-смертного императора типа К.У Черненко (его парадный портрет тоже представлен в экспозиции). Словом, накидали в проект много хорошего и разного без желания что-нибудь проанализировать. Так что анализировать придется самостоятельно.
