Газета.Ru в Telegram
Новые комментарии +

«Будущее было все же на стороне Ельцина»

Григорий Явлинский о причинах конституционного кризиса 1993 года

Ровно 25 лет назад Россия стояла на грани гражданской войны — конституционный кризис привел к противостоянию между президентом России Борисом Ельциным и Верховным советом. Своим видением трагических событий в интервью «Газете.Ru» поделился лидер партии «Яблоко» Григорий Явлинский, который называет произошедшее «доведением до братоубийства».

— В дни кризиса вы выступили с обращением, где призвали президента «проявить максимальную жесткость». Расскажите, как, при каких обстоятельствах было записано это обращение?

— Я выступил после того, как толпа вооруженных людей из Белого дома начала штурмовать мэрию и телецентр «Останкино». Началось кровопролитие. Чтобы записать обращение, я добрался до корпункта телекомпании ABC, который находился в арбатских переулках. Они записали пленку и отдали кассету, которую я повез на ВГТРК. Пока мы с Алексеем Мельниковым (депутат Госдумы I — III созывов, фракция «Яблоко») ехали к ним, попали под обстрел и долго не могли туда подобраться, но, в конце концов, кассету передали.

Редакторы ВГТРК, не согласовывая со мной, вырезали все мои слова об ответственности власти за произошедшее. Я говорил, что необходимо провести всестороннее расследование и выявить тех, кто довел до такой ситуации, разобраться, каковы ее реальные причины.

Но самое главное, что все вырезали не только в эфире, а потом и в реальности. После избрания Думы фракция «Яблоко» внесла постановление Госдумы о полномасштабном парламентском расследовании причин и обстоятельств событий октября 1993 года, которое выявило бы виновных в произошедшем.

Мы исходили из того, что в Уголовном кодексе есть статья «Доведение до самоубийства», а здесь было «доведение до братоубийства». И когда я настаивал на расследовании, я исходил из ответственности политиков за доведение до братоубийства.

Комиссия была создана, но [президент РФ Борис] Ельцин предложил коммунистам амнистию в обмен на закрытие расследования. Они с этим согласились. Прекратить расследование очень стремилась, естественно, и фракция «Выбор России», лидеры которой несли прямую ответственность за произошедшие события. Поэтому вопрос, почему все это произошло и кто несет ответственность, в правовом смысле до сих пор остается без ответа.

— Как вы оцениваете эти события сегодня?

— Это было фактическое начало гражданской войны. Из-за того, что власти призвали мирных людей выйти на улицу в свою защиту, было много жертв. Была хорошая погода, и подростки побежали в город, многие из них попали под обстрел. Жертв могло быть и больше, учитывая то, как вооруженные люди врывались в здание мэрии, бывшее здание СЭВ.

Что касается предыстории, то она проста — начались реформы, которые сначала общество поддержало, был абсолютный консенсус. Однако в реформах были допущены критические ошибки.

В результате этих ошибок в стране произошла гиперинфляция — рост цен за 1992 год составил 2600%. Это была полная конфискация всех денежных средств и сбережений населения. Произошло невероятное обнищание.

Однако отказ президента вести диалог с народом в условиях, когда все сбережения исчезли, а деньги на глазах превращались в пыль и никто ничего не объяснял, вызывал огромное раздражение и протест.

Вместо ответа людям сказали, что они — «антиреформаторские силы» и «красно-коричневые». Никаких разъяснений Ельцин давать не хотел. Может, он и хотел, но не знал, как, а его команда накручивала его, и ситуация дошла до гражданского столкновения.

Когда Белый дом был уже в осаде, я ходил туда и разговаривал с [вице-президентом РФ Александром] Руцким. У меня были с ним неплохие отношения, и я ему говорил: «Александр Владимирович, выходите отсюда, забирайте своих сторонников, идите на выборы, и вы получите колоссальный результат». Но для меня ключевым моментом стал его ответ: «Григорий Алексеевич, я здесь ситуацией уже не управляю, и [спикер парламента Руслан] Хасбулатов не управляет. Здесь огромное количество вооруженных людей, и ситуация теперь развивается сама собой».

Так оно, похоже, и было — это были люди откуда-то из Приднестровья, какие-то «баркашовцы» (члены запрещенной в РФ ультраправой военизированной организации «Русское национальное единство» (организация запрещена в России). — Газета.Ru), еще кто-то. Они уже действовали сами по себе.

— Можно ли было в тех условиях найти компромисс?

— Был референдум (апрельский референдум о доверии президенту и Верховному совету. — «Газета.Ru»), и его итоги говорили о том, что общество выступает за компромисс. Но его результаты проигнорировали, и радикализм взял вверх.

Когда прозвучали первые выстрелы из Белого дома и вооруженные отряды вышли на улицы, надо было срочно делать выбор — страна реально вкатывалась в состояние жестокой гражданской войны. Этого никак нельзя было допустить. Никак. А будущее было все же на стороне Ельцина.

Он допускал страшные ошибки, но общий исторический вектор движения России был верный. Если бы победили вооруженные люди, которые на тот момент контролировали ситуацию в Белом доме, был бы нескончаемый хаос и кровь. Это уже не был вопрос справедливости, это был вопрос предотвращения кровопролитной гражданской войны, чтобы этого избежать, я призвал Ельцина применить силу.

— Как вы отнеслись к выходу указа 1400 о роспуске парламента?

— Указ этот был неконституционный, но ожидаемый. Вообще все действия властей и реформаторов осуществлялись по большевистской формуле «цель оправдывает средства».

Поэтому я никак не хотел поддерживать действия Ельцина. Но когда началась гражданская война, выбора не осталось.

Конечно, это были трагические события. И они во многом поменяли весь ход постсоветской истории России. Это были роковые события для реформ.

— Вы имели авторитет как экономист, и к вашим советам прислушивались. Вы пытались убедить команду Ельцина в неправильности их шагов?

— Непосредственно в момент кризиса уже было поздно что-либо говорить по существу. А ранее, осенью 1991 года, я был зампредом Комитета по управлению народным хозяйством СССР и прекрасно представлял себе экономическую ситуацию в стране, и когда Ельцин мне рассказал, что он собирается делать, я убеждал его, что это авантюра и делать этого никак нельзя. [Первому зампреду правительства Егору] Гайдару я тоже об этом говорил. Но они ничего не хотели слушать.

В один день освободили цены в условиях 100% государственной собственности и сверхмонополизированной экономики, которая именно так строилась более 70 лет, да еще и разорвали хозяйственные связи со всеми республиками. Я предупреждал, что следствием этого будет глубокий экономический спад и очень высокая инфляция. Так и вышло.

В 1991 году инфляция была 12%, а за год реформ выросла в 216 раз! Круто, конечно, быть «радикальными реформаторами», но это заканчивается стрельбой. Потому что повседневная жизнь людей это не приемлет, у них дети и престарелые родители.

— Вы хорошо знали президента Ельцина. Почему, как вы думаете, он пошел на столь жесткие меры против Верховного совета?

— Он был президентом России. Перед ним стоял выбор: хаос и гражданская война или применение силы в самом начале, чтобы это прекратить. Однако я был поражен, когда увидел танки, стреляющие в Белый дом. Такого я себе представить не мог! Применение силы в такой форме было для меня неожиданностью.

— Почему, несмотря на тяжелую экономическую ситуацию, в регионах Верховный совет не поддержали?

— Люди считали Кремль властью. Они ее ругали, но, в принципе, признавали.

А, во-вторых, люди интуитивно понимали, что надо как-то вылезать из ямы, а Верховный совет ничего в этом смысле не предлагал. Было ясно, что это не революция, не смена курса реформ, а это бунт, который ситуативно возглавили Хасбулатов и Руцкой, исходя из своих личных обид и амбиций. Да, среди протестующих были очень разные люди, в том числе и те, кто начинал как демократ, но бал там правили другие персонажи. А под руководством [Альберта] Макашова (генерал, сторонник Верховного совета. — «Газета.Ru») можно было далеко зайти.

— Почему, как вы думаете, Запад поддержал сторону президента?

— Весь мир однозначно поддержал Ельцина.

Тогда было принято считать, что в России реформы и их надо поддерживать. В сути дела мало кто хотел разбираться.

Кстати говоря, основные проблемы, которые Запад имеет с нашей страной сейчас, во многом вытекают из того, что произошло тогда. Но их роль в этом — отдельная история.

Новости и материалы
Макаревич ответил на обвинения в отсутствии сочувствия после теракта в «Крокусе»
Политолог назвал два главных тезиса Путина, озвученных во время поездки в Торжок
АПЛ запретила болбоям возвращать мячи игрокам во время матчей
Пенсионерка облила полицейского кипятком, чтобы он не забрал сожителя ее дочери
В Генштабе рассказали, куда направят треть призывников
«Подарил стекляшки»: Волочкова назвала «позорищем» певца Иващенко, сделавшего ей предложение
Названы причины слабости крупнейшей экономики Европы
Белорусские компании накажут за сокращение экспорта в РФ
Жители Гагаузии встретили президента Санду протестами
Чехова вспомнила, как издевалась над собой из-за лишнего веса
Создан кожный пластырь для быстрого выявления туберкулеза
Сырский раскрыл причины увольнения Залужного с должности главкома ВСУ
Российский посол в Японии предрек, что отношений двух стран не улучшатся
Главком ВСУ назвал причины потери Авдеевки
WhatsApp начнет блокировать в апреле несогласных с правилами пользователей
Четвертую скважину на руднике «Пионер» не удалось пробурить до глубины расчета
Чехова рассказала, готова ли она переехать в другую страну
Премьер Венгрии Орбан призвал Украину к переговорам с Россией
Все новости