Цивилизация
Культовый представитель «королевского класса» питал слабость к «железным коням» сколько себя помнил. Уже в три года уроженец Сан-Пауло восторженно крутил «баранки» игрушечных автомобилей, даря фотографам, заглядывавшим в дом богатого землевладельца Милтона да Сильвы, нестандартные планы для семейных альбомов. А немного погодя «седлал» уже настоящих, «боевых пони» — шасси картинговых серий. В 13 лет Айртон дебютировал на официальных состязаниях, после чего шесть сезонов кряду познавал азы гонок на минорном уровне. Дважды бразилец становился вице-чемпионом мира, демонстрируя недюжинные задатки, чуть позже подтвержденные в «Формуле-3».
Когда же в 1984-м Сенна, использовавший в профессиональных выступлениях фамилию матери, вышел на авансцену элитной планетарной серии, стало понятно — этот парень далеко пойдет. Причем не только посуху, но и, как Иисус, по воде: дождевая гонка в Монако, где Айртон завоевал серебро при старте с 13-й позиции, стала лишь первой ласточкой в бесконечной череде его успешных выступлений при непогоде.
И как Иисус, Айртон столь же стремительно формировал паству последователей. Девятое место в общем зачете по итогам дебютного сезона за рулем отнюдь не чемпионского «Тоулмена», отсутствие страха перед авторитетными соперниками, постоянный прогресс (перейдя в «Лотус», Сенна уже на второй год выступлений взял дебютный поул с Гран-при), готовность биться до конца в любой ситуации с каждым новым этапом влюбляли в бразильца миллионы людей. «Он, скорее, врезался бы в соперника, нежели убрал ногу с педали газа и уступил позицию»— именно за эту принципиальность и несгибаемость Айртона ненавидели соперники и обожала публика.
На родине он последовательно превратился из звезды в кумира, а затем и в божество, завоевав три чемпионских титула (1988, 1990, 1991) после перехода в стан «Макларена». Да и могло ли быть иначе, если триумфы Айртон добывал в эпических битвах? Противостояние с напарником Аленом Простом стало одним из величайших в истории спорта как такового, а сражение с Найджелом Мэнселлом — неотъемлемой частью хрестоматии «Ф-1», ее золотых страниц.
Благодаря Сенне «королевские гонки» стали восприниматься как синтезированные в спортивное действие искусство и война, что привлекало внимание к виду все новых и новых адептов. А экспрессивная манера поведения и взрывной характер выводили Айртона в топ любимцев массмедиа.
Бразилец оставался таковым вплоть до самой смерти, хотя звание сильнейшего гонщика планеты больше не завоевывал. После 1991 года инициативу в создании чемпионского болида у «Макларена» перехватил «Уильямс», что предоставило пилотам британцев колоссальную фору по сравнению с Сенной. Тот старался отдавать гонкам и тестам всего себя, чтобы вновь вернуть ситуацию под контроль. Но, увы, эти попытки оказывались столь же безуспешными, как и при наведении Айртоном порядка в личной жизни: его единственный брак очень быстро распался, а многие другие отношения в нечто серьезное не вылились. Не вознес Сенну на вершину и переход в стан принципиального соперника: за Гроув легенда автоспорта (3 титула, 41 победа, 65 поулов) провел лишь две полные гонки…
Третья оборвалась вместе с жизнью на седьмом круге Гран-при Сан-Марино. При атаке поворота «Тамбурелло» на скорости 307 км/ч машина сорвалась с траектории и врезалась в бетонную стену. Попытки Сенны втопить педаль тормоза замедлили шасси лишь незначительно, из-за чего после удара об ограждение пилот получил повреждения, не совместимые с жизнью. Трагедия подвела черту под серией роковых событий на Имоле: днем ранее по ходу квалификации погиб австриец Роланд Ратценбергер, а в ходе уикенда в серьезные аварии угодили Рубенс Баррикелло, Педру Лами и Юрки Ярвилехто.
По злой иронии судьбы, утром перед гонкой именно Сенна инициировал собрание гонщиков, постановившее создать рабочую группу по безопасности, которая занялась бы разработкой мер по предотвращению летальных исходов в «Формуле-1».
«Когда его вещи перевозили на родину бразильскими авиалиниями, вместо багажного отделения поклаже были выделены три ряда в первом классе. Пилоты ни о чем другом даже слышать не хотели. Сенна значил для соотечественников больше, чем президент», — вспоминает бывший конструктор «Феррари» Мауро Форгиери. И нисколько не преувеличивает: целеустремленный спортсмен, всегда пилотировавший на грани возможного даже в экстремальных условиях, стал ролевой моделью для нации. Да, вспыльчивый характер и готовность ради победы идти на любые жертвы (порой это граничило с попранием моральных норм) допускали ряд оговорок в описании Волшебника. Но ими легко пренебрегалось, стоило лишь вспомнить о характере Сенны вне трека. Искренне набожный гуманист, он старался помочь людям вокруг, не привлекая к себе внимания. Например, об активной благотворительной деятельности бразильца мир узнал только после его смерти. Равно как и о многих позитивных сторонах характера, прежде остававшихся в тени гоночных страстей.
Сенна изменил гоночный мир во множестве аспектов. На его примере воспитано все современное поколение суперзвезд «Формулы-1»: Феттель, Алонсо, Хэмилтон, Райкконен так или иначе признают влияние Айртона на свою судьбу, технику пилотирования или мотивационную концепцию.
Трагическая история его гибели повлекла за собой трансформацию всей системы безопасности в «королевском классе», благодаря чему смертность в автогонках резко пошла на убыль. Достижения бразильца и стиль, в которых они были добыты, подняли планку «королевского класса» до высот, пребывание на которых делает этот вид спорта элитарным. Само же мирское существование легенды под названием «Айртон Сенна» заставляет любителей высоких скоростей по сей день верить в волшебство — и, храня верность кумиру, как минимум раз в две недели на пару часов переноситься в параллельную реальность, полную рева моторов и бескомпромиссных битв.
Другие новости, материалы и статистику можно посмотреть на странице автоспорта.
